Тодд открывает дверь. Легкий душок прелой обивки и старой древесины защекотал ему нос, вызывая легкую улыбку, чуть кружа усталую голову. Пустая комната соблазняла свалиться прямо на холодную постель и забыться в темных снах без единой картинки или образа поверх закрытых век. Но это было бы верхом неуважения к кровати. И к себе тоже.
В первую очередь Тодд направляется в ванную комнату, где первое время рассматривает себя в зеркале. Перед ним стоит уставший мужчина на закате молодости, его глаза обрамляют сонные морщины, а щеки подделись щетиной. Лицо, очки и шея окроплены красными засохшими каплями, на рубашке переходя в полноценное большое пятно. Да уж, кто увидит – ужаснется. Тодд, вздыхая, упирается лбом в свое отражение: "Пора привести себя в порядок, старина."
Тодд приходит вниз уже в банном халате, предоставленном отелем. Он свеж, чист, и только полуприкрытые глаза выдают в нем человека, жизненно нуждающегося в отдыхе. В руках он держит открытый термос и внимательно осматривается:
— Нувель, пока ты не занят своей… программой. Ты не видел, где здесь можно набрать кипятка? — вот он. Невинная жертва, кого привел сюда не кто иной, как злой рок.
В первую очередь Тодд направляется в ванную комнату, где первое время рассматривает себя в зеркале. Перед ним стоит уставший мужчина на закате молодости, его глаза обрамляют сонные морщины, а щеки подделись щетиной. Лицо, очки и шея окроплены красными засохшими каплями, на рубашке переходя в полноценное большое пятно. Да уж, кто увидит – ужаснется. Тодд, вздыхая, упирается лбом в свое отражение: "Пора привести себя в порядок, старина."
***
Тодд приходит вниз уже в банном халате, предоставленном отелем. Он свеж, чист, и только полуприкрытые глаза выдают в нем человека, жизненно нуждающегося в отдыхе. В руках он держит открытый термос и внимательно осматривается:
— Нувель, пока ты не занят своей… программой. Ты не видел, где здесь можно набрать кипятка? — вот он. Невинная жертва, кого привел сюда не кто иной, как злой рок.