Э7: В поисках Кимберли || Сабрина, Америка, Шайенн

Новости о находке встревожили юную Пикcель. Ниточка, что связывала ее и Ким, проросла внутри синей ромашкой сквозь пространство и время, слегка кольнув где-то на уровне сердца. Девушка похлопала себя по внутреннему карману тяжелой косухи. Синее оружие дружбы на месте.


— Чушь собачья, — огрызнулась она в сторону криво висящей таблички на склепом, что изо всех сил пыталась изображать важность, но выглядела так, словно вот-вот свалится кому-то на голову, — пока мы живы, жива и память. Заруби себе это на носу, несчастный гробовщик.

С таблички на паутинке, свисая как безмолвный часовой, сползал крошечный паучок. Он спускался медленно и лениво, словно тому платили за час, а не за дело. Америка тут же протянула руку ладонью вверх:

— Эй, ты случайно не видел тут никого? — спросила она у паука, словно тот мог ей ответить. На секунду она даже совсем забыла, что недолюбливала насекомых.

Паучок замер, как будто раздумывал, стоит ли ему отвечать этой странной беловласой девице. Америка усмехнулась:

— Молчанье – знак согласия, маленький приятель, не так ли?

Шевеля лапками, тот вернулся к своим делам, а Пиксель снова вскинула взгляд на табличку.

— Странно, что это место еще не оцепили… — произнесла она уже вслух и задрала голову куда-то вверх и в сторону, — эй, создатели! Вам что, пропавших мало…

Руки ощупали тускло-зеленую траву, которая, по-видимому, плевала на смену времен года, выживая здесь и лето, и зиму. Пальцы коснулись до мерзости живучей зелени. Возможно, нога Ким ступала здесь. Может, даже Томми увязался за ней?.. Она не так много знала о милом юноше, который несколько раз появлялся у нее перед глазами, хоть и делила с ним комнату в мотеле.

— Мы найдем вас, чего бы это ни стоило, — процедила она, словно заклинание, стискивая в кулаке пряди травы вместе с землей. Вряд ли земелька кладбищенская ей поможет, но хотелось попросить силы даже у того, во что она не верила. По крайней мере, это лучше, чем просто молчать. Ким должна жить. Кстати, а где ее напарники? Кажется, Кертис упоминал, что поиски будут проходить не в одиночку. Надо за кем-то приглядывать, чтобы приглядывали за тобой.

Едва ли юная Пиксель об этом подумала, как услышала позади чей-то топот и что-то, напоминающее крошечные хрустальные башмачки.

К счастью, Америке не придется бродить в гордом одиночестве по старому лабиринту катакомб, полному летучих мышей и пауков, плетущих свои паутины. С барского плеча Афина дала ей в напарники мудрого индейца Шайенна и готическую лолиту Сабрину. Готессе уже довелось быть втянутой вместе с краснокожим в злоключение, то со сребровласой девицей она будет работать впервые. Сабрина даже не была уверена, что она вообще пересекалась с Америкой в мотеле, если только не считать злосчастную игру в бутылочку. Вот настолько у девушек были разные круги общения. Готесса знала про Америку только лишь со слов Дженсена: они ведь пытались встречаться, весьма безуспешно.

Ну а теперь все они поздно ночью находились возле входа в мрачный, молчаливый склеп, где могильщик нашел страшную находку – сломанные очки Кимберли. Быть может они все-таки сумеют найти Стаффикейл живой и невредимой, пройдя через древний лабиринт.

- Ничто не вечно. Никто не вечен, - торжественным голосом прочитала готическая лолита надпись, вырезанную на каменной табличке, что висела над входом в склеп, - Если мне не изменяет память, то эта цитата Ф.М.Достоевского – великого классика русской и мировой литературы, - она втянула ноздрями затхлый воздух тлена и пыли и деловито достала из кармана своей кофты фонарик. Ей уже не терпелось начать исследовать холодный и темный склеп, с погребенными в нем тайнами и страданиями.

В поисках Кимберли. То есть, кроме Шайенна, судьба Томми здесь никого не волновала? В отличие от девушек, индеец мало пересекался с пропавшей ботаншей. Да, грустно, что она тоже пропала, но ведь с ней исчез и более значимый для него человек. Томми связывался с парнем через сон, призывая на помощь в лесную чащу, но за всю ночь он так и не нашёл никаких следов друга. Зато нашёл стрелу в плече, рана от которой была бережно залеплена бинтом.
Ранение не было глубоким, но какая-то слабость всё равно накатила на брюнета. Температура тела будто поднималась, вызывая сильное головокружение, а ноги непроизвольно подкашивались. Так он и добрался обратно в мотель, а сейчас чувствовал себя чуточку лучше. Времени на отдых не было - нужно было срочно искать пропавших участников.
Йенну посчастливилось вести поиски с Сабриной и Америкой. И если первая за их недолгое взаимодействие показалась парню довольно добрым человеком, несмотря на готический внешний вид, то вторая... Они были соседями, но индейцу казалось, что Америка относится к нему с каким-то презрением. Да, это соседство не было нужно никому из четверых, но получилось как получилось. Девушка будто избегала Шайенна, но ему, в целом, было всё равно. Но всё равно неприятно, даже если он и сам себе накрутил очередную глупость.

- Мне дурно уже от одного внешнего вида, - пробубнил парень, глядя на вход в склеп и табличку, висевшую сверху. Отвратительный запах отзывался тошнотой и тяжестью в груди. Ему явно не хотелось заходить внутрь, но и пускать девушек в одиночку не стоило. Интересно, пройдут ли поиски спокойно? Или они опять нарвутся на какую-нибудь жесть, так и не выяснив ничего о Томми. И Кимберли, да.

Тусклый свет фонаря дрожал на паутине при входе, будто кто-то вот-вот сейчас вынырнет из возкой тьмы склепа и выдернет твое сердце живьем. Едва ли Пиксель ступила грязным кроссовком на скрипящую половину склепа, как обернулась на звуки приближения со спины. Значит, ей не показалось, и это не просто ветер.


Ветер задувал серебрянные пряди, и Америка не сразу увидела, как c ней поравнялись еще двое ее напарников. Одного она узнала сразу, даже не пришлось задирать голову, чтобы понять, кто это. 

— Шайенн, — произнесла Пиксель вместо приветствия. Мгновенные ассоциации со Скарлетт неприятно давили на голову. Кажется, Йенн и Скар провели немало времени, может, даже больше, чем она со своей бывшей подружкой. В любом случае, им сейчас вместе работать, поэтому девушка сменила тон на более дружелюбный. Да и личных причин не любить индийца у нее не было, — встряхнем этот дурацкий дом мертвых? Говорят, ты практически бесстрашный. Сейчас проверим.

Снова звон крохотной туфельки. Как маленький колокольчик. Вторая незнакомка была самой миниатюрной из этой компании, словно готическая кукла из подарочной коробки. Поразительно черно-белого цвета. И очень, очень красивая. На секунду захотелось потрогать ее пальцем, чтобы убедиться, что она настоящая. Подобной изящности и складности люди дают усомниться, что все человечество принадлежит одному виду. Белоснежная кожа, не видавшая солнца, и серые, практически обсидиановые глаза. Америка проморгалась и уловила мимолетное сходство с Жуэлем. И… кажется, о именно ней когда-то упоминал Тео, пусть и в неопределенном контексте. Или она ошибается? С Сабриной она была знакома лишь в качестве упоминаний и имени на турнирной таблице. И видела несколько раз, когда участники собирались все вместе.

— Мисс… — пауза длилась чуть дольше, чем следовало. Так и не понимая, как к ней стоит обращаться, серебрянка решила начать с себя, — ...я Пиксель. Америка Пиксель, — рука резко ушла в сторону, будто она собиралась снять шляпу, которой не было, — кажется, это именно тебя когда-то занесло к нам из другой команды, — в голове всплыло осознание, как же давно это было, — неловко получилось. Мы толком и не успели пересечься.

Без особой церемонии она вернулась ко входу в склеп. Паутина, покрывающая вход, дрожала, словно призывала войти. Фонарик, оставшийся в руке, уступил место чему-то более функциональному. 

— Добро пожаловать в царство пауков. Проклятый рай для отчаянных, — спичка прочертила линию об арку и за мгновение очистила вход, тут же потухнув от странного ветра, тянущегося откуда-то изнутри. Хочется верить, что Осия все-таки ошибается.

С Шайенном серебрянка была знакома куда лучше, вот только Сабрина не была уверена в каких отношениях они состоят: в дружеских или не очень. В любом случае, конфликтовать им сейчас лучше не стоит, нужно сосредоточиться на задании, если они хотят помочь Кимберли.

Наконец Америка обратилась к ней, и готическая лолита представилась в ответ, присев перед девушкой в элегантном реверансе.

- Сабрина Летиция Хоффманн. Рада познакомиться с тобой, Америка Пиксель, - готесса приветливо улыбнулась своей новой знакомой.

Даже если Сабрину и удивило необычное имя сребровласой бунтарки, то на ее лице это никак не отразилось. Казалось, что она была больше заинтересована мрачным склепом, чем окружавшими ее людьми. Готесса, не скрывая своего восхищения, осторожно провела рукой по каменной стене, покрытой паутиной. Так что вполне ожидаемо и совершенно неудивительно, что первой внутрь жуткой усыпальницы бесстрашно вошла Сабрина.

- Встряхнём? Ну уж нет, давайте без выкрутасов на этот раз. Уже тошнит от всех этих призраков, - именно из-за такого отношения к мёртвым и происходит вся дичь, творящаяся вокруг. В нём не было страха, но было очередное сожаление о том, что он вообще приехал сюда. Будем надеяться, что девушки не наломают дров и не подцепят какое-нибудь проклятие в этом склепе.
Америка явно что-то не договаривала. Йенн помнил, что они со Скарлетт разругались на той вечеринке, но даже после разговоров с последней он не стал хуже относиться к девушке. Но да ладно. Пока всё выглядело вполне мирно, да и индейцу было не до того, чтобы устраивать какие-то выяснения отношений. Он старался сосредоточиться на поиске друга и любых улик, которые помогут в этом.

Сабрина бесстрашно вошла внутрь. Что ж, хоть кому-то здесь будет комфортно. Шайенн вошёл следом, то и дело оборачиваясь то вперёд, то назад, контролируя безопасность его напарниц. Самому же парню было совсем несладко. Воздуха будто становилось меньше, а закрытое пространство потихоньку начинало давить со всех сторон. Раньше такого не было... Но раньше он и не бывал в жутких склепах на кладбище.
- Надеюсь, что Томми и Кимберли не присоединились к этому лежбищу... - пробубнил парень, прищуриваясь куда-то в темноту. С фонарём понятнее не становилось, поскольку пыль и паутина сильно отсвечивали, закрывая обзор. Спустя пару мгновений, тишину нарушил громкий чих индейца, отобравший ещё часть оставшихся на существование сил.

Удивительные манеры. Такие отточенные и одновременно легкие, почти невесомые. Америка слегка приоткрыла рот и на фоне Сабрины почувствовала себя слегка неуклюжей. Подсознание с горечью иронии предположило, что будь она хоть капельку похожей на эту готическую лолиту, то мистер Пиксель был бы вне себя от счастья. Идеальная дочь. Такие, как Сабрина словно рождены, чтобы радовать глаз и отыгрывать ту роль, ради которой и были сотворены природой.

— Чудесное платье. Взаимно, Сабрина, — решив подыграть, Америка повторила этот жест. Вместо реверанса получилась нелепая пародия на него. Одна нога назад, касаясь земли кончиком носка. Вместо подола платья Пиксель небрежно встряхнула собственную косуху. Получился жест уличного фокусника, нежели леди. Где-то сейчас, вероятно, застрелился ее личный учитель этики, которого однажды безуспешно нанимал отец. Ах, как мистер Пиксель гордился бы, стань Сабрина его дочерью. Если черно-белая готесса была великолепным воплощением светской эстетики, пропитанной старыми деньгами и тепло любимыми семейными традициями, то Америка была из тех, кто старательно от этого убегал. 

Америка без труда пропустила куколку вперед и смерила Шайенна непроницаемым взглядом. Вряд ли этот парень был сторонником книксенов или реверансов. Хоть в чем-то она с ним совпадала.

— Как скажешь, — возразила она, безучастно разведя руки пропуская юношу вслед за Сабриной, — я всего лишь прочистила путь. Не благодарите. 

Замыкать круг означало, что помимо чужих задниц нужно прикрывать и свою собственную. Это ей по душе. Будет хранителем. Фонарик загорелся только со второго раза, и не успела она сделать и пару шагов, как дверь за спиной захлопнулась с оглушительным хлопком. В узком пространстве звук прозвучал так, будто что-то пробудилось от векового сна. Воздух моментально стал тяжелым, и ощущение пространства сузилось до почти осязаемой темноты.

— Что за… — она развернула фонарик, обводя им все вокруг. Наверное, ветер снаружи захлопнул дверь, — я бы сказала, что, разделившись, мы прочешем этот склеп в два счета, но… давайте все-таки не разделяться. 

В темноте создание рисовало жуткие картины. Какие-то темные пятна казались темнее остальных темных пятен. Еще немного – и эти пятна начнут двигаться. И кругом сплошная, сплошная паутина. Путала ноги, застревала в волосах и залезала в рот. Как мерзко. Может, в кармане еще завалялось пара спичек, утащенных со стола безликого офицера в полицейском участке?..

Сабрина не думала, что Америка решила таким образом передразнивать ее. Скорее уж девица с серебряными волосами решила просто-напросто подыграть ей, вот и присела в неуклюжем реверансе. Это вызвало у готессы еле заметную улыбку. Какая забавная! А ещё Америке понравился необычный аутфит Сабрины.

- Спасибо за комплимент, мне очень приятно, - она вежливо поблагодарила серебрянку, - Ты тоже хорошо выглядишь. Мне нравятся твои волосы. Очень красивый цвет. Словно холодный свет далёкой звезды, - готесса сделала поэтичный, но искренний комплимент, в самых лучших традициях одного небезызвестного печального поэта.

Обмен любезностями наконец был завершён, и ребята приступили к изучению древнего склепа. Следом за Сабриной в мрачный зев гробницы, откуда пахнуло затхлостью, вошёл Шайенн, а замыкала их небольшую процессию Америка. По законам жанрам за их спинами захлопнулась массивная дверь. Готессу это не удивило, но она тоже невольно вздрогнула, когда услышала громкий звук.

- Я придерживаюсь того же мнения, - кивнула головой Сабрина, соглашаясь с Америкой, - Если мы разделимся, то с нами будет гораздо проще разделаться, - свет её фонарика скользил и скакал по неровным каменным стенам, выхватил паука, сделав его тень пугающе огромной. Паутина была везде и всюду. Она свисала с потолка и прилипала к одежде и лицам ребят.

Готесса обернулась, чтобы посмотреть на своих спутников. Видимо, готесса заметила беспокойство на лице индейца и протянула ему свою маленькую ручку.

- Можешь взять меня за руку, если тебе от этого станет легче, - предложила Сабрина Шайенну, говоря мягким, почти ласковым голосом, словно с ребёнком. Интересно, будет ли задето мужское эго индейца?

Да уж, паутины было слишком много. Парень невольно вспомнил брождения по лесу в связке с Квинси и Хотару, когда они нарвались на паучье логово, из которого с большим трудом вырвались. Было максимально жутко и некомфортно и Шайенн ощущал себя зверем, запертым в клетку. Паутина липла со всех сторон, заставляя всё тело чесаться так, будто из каждой клетки кожи лезли щетинистые волосы. Рану на плече сильно жгло. Для него всё ещё было загадкой то, как его организм реагировал на это испытание.
Дверь захлопнулась и индеец дрогнул, кажется, сильнее всех. Иронично, что две хрупкие девушки чувствовали себя здесь гораздо лучше, а Йенн будто снова стал беззащитным ребёнком, выброшенным на обочину. Животный страх накрывал с головой, но брюнет ещё был в состоянии не показывать виду. Получалось, видимо, плохо, раз даже Сабрина предложила взяться за руки.

- Я в порядке, - ответил Йенн, тяжело вдыхая прогнивший воздух, - Спасибо за беспокойство.

Мужское эго задето не было. Ну, может быть совсем чуть-чуть. Сейчас было не до этого. Да и все события, происходящие здесь, и без того проехались по душе индейца, словно трактором, поэтому удивляться было нечему. Но этот жест доброй воли всё равно не останется забытым. Сейчас он старался ценить всё хорошее, несмотря на ужасное душевное и физическое состояние.

От вездесущей паутины было не спрятаться. Вытянув воротник носухи до самого подбородка, Америка напоминала скорее эксцентричную версию Графа Дракулы, чем человека, отчаянно пытавшегося избежать знакомства с пауками. Впрочем, лучше уж стать Дракулой, чем рисковать случайно проглотить целое паучье семейство. Они были повсюду. Ворсистые лапки цеплялись за одежду, норовили заползти внутрь и выбрать твой собственный карман под новое жилье. Америка вновь прикоснулась к синей ромашке в глубине куртки. Казалось, этот жест уже стал привычкой. 

— Держись, Ким. Я тебя найду, — ее голос прозвучал скорее как обещание самой себе, чем кому-то из прошлого. Она должна еще раз увидеть Кимберли и показать ей ромашковое поле. Мельком взглянув на впереди идущего индийца, девушка вздохнула, — и Томми, черт тебя побрал свалить из мотеля…

Что же случилось с «добродушным ретривером», как она его про себя называла. В памяти всплыл фотокарточкой один из первых дней заселения, когда они со Скарлетт мчались выбирать себе самую большую комнату в мотеле. И Томми, тогда занявший кровать рядом с Шайенном, казался слегка отстраненным, хоть и довольно приятным собеседником. Они со Скарлетт даже не раз сплетничали, что красная бестия заберет себе Йенна, а Америке тогда достанется милый Томми. Как же иронично распорядилась судьба.

— Эй, Шайенн, — она поглядела через плечо на высокого парня, и аккуратно выглянуло у него из-за спины. Вроде не напугала. Америка ускорила шаг, чтобы поравняться с ним, будто разговор мог бы отвлечь всех от липкого мрака вокруг, — слушай, вы с Томми… — голос начал неприятно подрагивать, и решительная Пиксель вдруг слегка обмякла. Слова выходили скомканными, нерешительными, как будто она боялась сломать внутри юноши что-то хрупкое, — …довольно хорошо знакомы. Уж всяко лучше нас с Сабриной. Скажи, каким он был? — она тут же себя исправила. Они же не знают, жив он или нет, — точнее, какой он…

Внутри все чувствовало себя на не своем месте, словно она залезает в душу совершенно незнакомому человеку. Слова стали вылетать сами по себе, в таком момент особенно не хотелось чувствовать себя навязчивой.

— Я прекрасно понимаю, что это абсолютно меня не касается, но… — она вновь поглядела на вперед идущую Сабрину и глубоко вздохнула, что не знала эту девушку раньше. Ей бы стоило у нее поучиться, даже не только манерам, — короче… некоторых людей ты успеваешь узнать только тогда, когда становится… ну ты понял. Когда становится уже слишком поздно. Помнишь ту надпись перед склепом? Не хочу, чтобы память о ком-то растворилась в пустое ничего.

Голубая ромашка в куртке словно обросла шипами, на секунду став колючей розой и вновь кольнула где-то внутри. Взгляд скользнул к Сабрине, протянувшей парню свою тонкую ручку. Даже в этой хрупкой ладошке царила невообразимая стойкость.

— А ты? — она обратилась к ней, — есть ли у тебя кто-то… ну, важный? Не просто «знаю давно», а настолько дорогой, что отдать его забвению казалось бы хуже, чем самой исчезнуть… — вопрос прозвучал почти случайно, но взгляд, устремленный на куколку, оставался серьезным, — если да, надеюсь, ты хотя бы успела ему сказать об этом.

Было ожидаемо, что Шайенн все-таки решит отказаться от поддержки Сабрины и продолжит дальше показывать свою альфасамцовость. Быть может все было бы немного иначе, если бы на месте готессы была одна красноволосая бестия? Но это совсем другая история...

Сабрина настаивать не стала. Пожав плечами, она отвернулась и продолжила двигаться вперед. Вот только мешалась назойливая паутина. Она липла к одежде и лезла в рот и в глаза. Продираться сквозь нее очень выматывало. Готесса провела рукой по лицу, сдирая липкую надоедливую паутину, и сдула челку с глаз. Свет ее фонарика, прыгавший впереди них, выхватил из темноты кости. Сабрина тотчас определила, что это были останки каких-то мелких птиц и грызунов. Точно не человеческие.

А между тем позади нее начался весьма прелюбопытный разговор. Америка вспомнила, что помимо Кимберли пропал еще и Томми, с которым был очень близок Шайенн. Готесса целиком обратилась в слух. Она не была знакома с Томми, хоть он и занял ее место в «Кровожадных Вурдалаках». Единственное, что Сабрина знала об этом миловидном брюнете - это то, что он следовал за молчаливым индейцем всюду, словно хвостик. Неужели у них сложились настолько близкие, дружеские, почти братские отношения?

Но только на расспросах Шайенна сребровласка не остановилась. Ей хотелось что-нибудь узнать и о Сабрине тоже. Вот только ответила готесса не сразу. Америке могло даже показаться, что девушка решила просто проигнорировать ее вопрос. Но это было не так.

- Думаю, мне не стоит давать очевидные ответы, как мой отец, моя старшая сестра, - проговорила девушка задумчиво. Замедлив шаг, она пропустила Шайенна вперед и поравнялась с Америкой, - У меня не было близких друзей до проекта. В школе таких, как я, обычно считают странными, ненормальными, помешанными, - при свете фонаря Америка могла увидеть печальную улыбку на губах Сабрины, - Но здесь все иначе. Здесь мне удалось найти удивительных, необыкновенных людей, ставшими моими близкими друзьями. Это Жуэль, Мэлани, Киана и… Тео… - имя медиума готесса произнесла с особой нежностью. Теперь Америка могла быть уверена, этих двоих связывают больше, чем дружеские отношения, - Пожалуй, именно этих людей я могу с уверенностью назвать важными.

Но мисс Пиксель не думала, что ей удастся избежать вопросов? Теперь была очередь Сабрины расспросить сребровласку о чем-нибудь интересном.

- А что насчет тебя, Америка? – готесса вопросительно смотрит в ее сторону, - Я заметила, что ты очень близка со Скарлетт. Вы подруги?

Если бы всё происходящее было мемом, то над индейцем сейчас было бы множество чёрных каракуль, говорящих о сильной перегруженности страшными мыслями. Его то и дело бросало то в жар, то в холод. То в уверенность, то в депрессию. Всё тело ломило от необъяснимой тяжести, но ноги продолжали волочиться вперёд, лишь ухудшая его состояние. Может быть, он что-то подцепил в той пещере? Или это пневмония началась от постоянного нахождения в холоде? Вопрос Америки ненадолго отвлёк его от желания покончить с собой прямо здесь и сейчас, лишь бы не мучиться от этой боли.

- Томми был лидером в нашей команде. Мы сразу нашли общий язык, обсудили всех тараканов из наших голов... У него доброе сердце. Я ещё никогда не встречал человека, так самоотверженно готового прийти на помощь любому, кто попадал в беду, - парень слегка улыбнулся, но обратная сторона их дружбы заставила вернуться к самобичеванию, - Он помог мне справиться со всем дерьмом, что свалилось на меня здесь. Стал для меня лучшим другом... А в ответ я разбил его сердце, - несмотря на отсутствие других вариантов развития событий, индейцу всё ещё было стыдно за это. Парни, в отличие от девушек, быстро помирились, но дальнейший исход событий всё равно был печальным. Его явление во сне Шайенн упоминать не стал. Он всё ещё не был уверен, было ли это правдой или плодом его страдающего воображения. Но надеялся он на правду.

- Мы разругались, потом помирились, а потом он исчез. Любит он ввязываться в какие-то передряги, - подытожил Йенн, двигаясь всё глубже в склеп.
Некогда дружное соседство действительно трещало по швам. Шайенн чуть не разругался с Томми из-за Скарлетт, Америка же с ней разругалась в пух и прах. Но хотя бы к исчезновению Томми красноволосая не имела никакого отношения... Хотя? Никто не знал правды, но строить теории никто не запрещал...

Настала очередь Сабрины отвечать на вопросы. Парень встал во главе колонны, медленно двигаясь вперёд. Нужно искать какие-то улики. Но ничего, кроме паутины и плесени на стенах видно не было. Веки становились тяжёлыми. Нужно отвлечься на что-нибудь, чтобы не терять связь с внешним миром.
Готесса как раз рассказывала о своём пути на проекте. Оказывается, у них было много общего. Раньше у Шайенна не было друзей, но сейчас они появились. Он был искренне рад за неё и за их отношения с Тео, но не смог ничего даже буркнуть в поддержку разговора. Но затем вновь случилась красная тревога, штурмующая разум похлеще всего остального. Когда речь зашла о Скарлетт, уши парня невольно навострились. Она ведь так и не рассказала, из-за чего они поругались с Америкой. Сплетничать Йенн не любил, но послушать можно.

Пиксель вздохнула, взгляд невольно упал на Сабрину. Такая же непонятая, непринятая, словно сбежавшая из мира, где её место никогда и не находилось. Маленькая девочка без друзей, которая, пока остальные стремглав вырывались из классов, оставалась готовиться к следующему уроку, привлекая тихие насмешки. Слишком странная, чтобы быть нормальной.

Иронично, но это была не Америка. Это была Сабрина. Сабрина Летиция Хоффманн.

— Не иметь ничего там, чтобы обрести здесь, верно? — озорно, будто для поднятия боевого духа, она толкнула локтем готессу. Только уже через секунду поняла, что это была не Лекс и не Уолтер, и, вероятно, не стоило. — А, ой. Прости. Я просто хотела сказать, что чертовски понимаю тебя, — на какое-то мгновение они будто поменялись местами в чужих воспоминаниях, и Пиксель почти видела эту картинку: Сабрина одна, слишком тихая для праздника, слишком сложная для ровесников, — забавно, но я сначала подумала, что ты из тех, кто устраивает закрытые аукционы и вечеринки у бассейна, где гости – строго по списку, одобренному семейным парламентом.

Речь, как всегда, разогналась до полной искренности, сдобренной легким сарказмом, но этот тон, кажется, на Сабрину не действовал.

— У нас, в Техасе, такие, как ты, сразу становятся королевой бала. Их одновременно обожают и ненавидят, — Америка прищурилась, словно пытаясь лучше рассмотреть готессу, — может, ты гораздо больше, чем о себе думаешь? Я знакома с Жуэлем и Тео, — на ее лице появилась улыбка Чеширского кота, — у них отличный вкус на друзей. Теодор вообще как из учебника для джентельменов, словно ими и питался. Помню, как мы на балу в похожих костюмах оказались. Он так тщательно делал вид, что не замечает меня, что я уже сама чуть не поверила. Кажется, никто ничего и не заподозрил. Начинаю думать, что это его заслуга.

Откинув с лица очередной шлейф паутины, она ненадолго задумалась. Воспоминания всплывали сами собой, как ночные светлячки.

— Еще мы с Жуэлем зависли в библиотеке после того, как чуть не откинулись в больнице Святого Петра. Иногда мне кажется, что я до сих пор слышу этот фантомный запах лекарств. Кстати, говорят, вам там у себя тоже пришлось несладко, — она приглушила тон, чтобы в лишний раз не нервировать Шайенна, — призраки последнее время совсем кровожадные.

Когда в воздух поднялся вопрос о Скарлетт, Америка резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. Вопрос ударил в самое неприятное место, где хранились незаживающие раны, обернутые в показное безразличие. Она на мгновение взглянула куда-то мимо Сабины, будто перед глазами промелькнула приведение из прошлого.

Скарлетт пишет:«Повседневная жизнь изматывает, это так. Бывает приятно сменить обстановку на что-то новенькое. Скарлетт, кстати».

— Скарлетт, — имя прозвучало, как старое заклинание, потерявшее силу, но все еще оставляющее горький осадок. — Об ней, кстати, тебе Шайенн лучше расскажет. Не так ли? — она крикнула ему вслед, и тут же поняла, что он тут ни при чем. Не нужно приплетать его. Он не виноват, что они с ней поссорились, — ладно, извини. Так вот, Скар… Знаешь, Скарлетт была той, кто научил меня всему, даже того не осознавая. Ну или я так думала. Как дружить, как доверять, как быть не одной… Правда, с этим у нее самой было всегда, мягко говоря, так себе. Это был тот случай, когда яви противоположности не притягиваются, а просто сталкиваются. С самого первого дня в аэропорте, — на лице мелькнуло что-то между грустной усмешкой и раздражением, — даже не знаю, благодарна я ей или все-таки ненавижу.

Рука привычно скользнула к нагрудному карману. Лёгкий хлопок пальцев по ткани куртки прозвучал так, будто Америка пыталась вернуть себе реальность. Синяя ромашка сохраняла тепло. Словно еще вчера сорвали.

— И все же я иногда думаю… Может, она просто не умела дружить? Или я не так уж и нужна была, — взгляд затуманился то ли от паутины, то ли от слез, но через пару секунд девушка стряхнула с себя задумчивость и вернула мраморную маску спокойствия, — например, такие, как Кимберли, заставляют верить, что дружба существует. Настоящая. Когда не боишься быть странной, глупой, самой собой. Я разнесла у этой зазнайки половину комнаты, и она все еще согласна была со мной разговаривать.

Она улыбнулась, чуть перекосив губы, будто даже не верила собственным словам. Ощущение мрачного склепа полностью скрасили воспоминания:

Кимберли пишет:«Ой, я, кстати, Ким. Не Кардашьян, а Стаффикейл. Понимаю, перепутать сложно».

— Ким… она настоящая. Как бывает настоящая боль или настоящий дождь. Ты точно знаешь, что это реально, — еще один легкий хлопок по карману, почти нервный, как привычный тик, — сейчас все, что у меня осталось, это дурацкая сухая ромашка со съемочной площадки. А вы… вы пересекались с Кимберли? — этот вопрос прозвучал почти отчаянно, но Америка попыталась замаскировать это лёгкой насмешкой.

Заметив, что ее новая знакомая опечалена, Америка решила немного приободрить Сабрину на свой лад и легонько толкнула её локтем. Но затем сребровласка смущенно извинилась за свой внезапный порыв. Она ещё не знала, как ей стоит общаться со своей новой готической знакомой. Но Сабрина не обиделась, а лишь улыбнулась Америке в ответ.

- К сожалению, нет. Мы хоть всегда были гостеприимны и радушны, но желающих погостить в доме гробовщика никогда не находилось, - она глубокомысленно посмотрела на Америку и зашагала вперёд. Помимо глухих звуков их шагов, где-то монотонно капала вода и что-то шуршало в глубине склепа. Возможно это была мышь, а может быть даже крыса.

Когда разговор коснулся медиума, готесса заулыбалась, и Америка, даже несмотря на могильную черноту, могла увидеть, как засветились её глаза. О да, эта девчонка точно влюблена!

- Ах, Тео чудесный, потрясающий, просто замечательный! - с придыханием произнесла Сабрина. Она убрала от лица свисающую паутину, которая превратилась в толстые серые нити из-за влаги, - Еще на первом испытании он продемонстрировал мужество и отвагу и спас меня и Жуэля от разъяренного медведя.

Как оказалось, с печальным Пьеро Америка уже успела подружиться. Неудивительно, ведь совместно пережитые злоключения очень хорошо объединяют! А ещё сребровласка знала, что Сабрине (вместе со Скарлетт, Нувелем, Лекс и Эштоном (да храни Господь его черную душу) не посчастливилось столкнуться в старом заброшенном цирке с чересчур кровожадным демоном. Готесса поежилась, вспомнив то неприятное, липкое ощущение, когда призрак схватил её и поднял в воздух.

- Даа, меня чуть не распилили на части... - еле слышно пробормотала готическая лолита, нахмурив брови.

Но только стоило Сабрине заикнуться о Скарлетт, как сребровласка резко поменялась в лице. Она остановилась на месте, как вкопанная, и громко посоветовала готессе спросить про красноволосую бестию у до сих пор молчавшего индейца. Но то, что Шайенн внимательно слушал девчачий разговор, не стоило сомневаться. Он даже дыхание затаил. Мальчики зачастую бывают еще худшими сплетниками, чем малолетние девицы. Ну а готесса уже пожалела, что вообще решила задать этот вопрос, хоть она и не могла знать, что между девушками пробежала чёрная кошка. Но Америка все-таки взяла под контроль свои эмоции. Сабрина внимательно слушала её исповедь, полную боли и сожалений. Она понимала, что сейчас Америке нужно было выговориться перед кем-то, излить свою душу. Когда сребровласка замолкла, готесса утешающе погладила её по плечу.

- Не нужно себя винить. Ты хотела дружить, тянулась к людям, словно цветок к солнцу, - готесса протянула руку и сняла свисавшую с ее волос паутину, - Не зачем зацикливаться на одной только Скарлетт. Я уверена, что на проекте ты встретила участников, кто хотел бы дружить с тобой искренне и честно.

И это было именно так. Голос сребровласки смягчился, когда она упомянула имя Кимберли. Сабрине хотелось обнять Америку, но она не была уверена, что её новая знакомая была готова даже к таким безобидным тактильным контактам. Но готесса заметила, что сребровласка уже не первый раз нервно хлопает по карманам. Сабрина ловко поймала Америку за руку и ободряюще пожала её.

- Да, Кимберли была первой, кого я встретила в вашем лагере, - улыбнулась готесса, уже идя с Америкой под руку, - Она была очень добра и заботлива, пыталась приободрить меня. А перед злополучной белой вечеринкой я помогала Кимберли собраться на свидание, - она заговорщицки глянула на Америку и тихо рассмеялась, - Ты знала, что Жуэль настоящий дамский угодник и позвал нашу Кимберли на свидание? Они гуляли по кладбищу и любовались страдающими каменными ангелами. Ах, романтичнее и не придумаешь! - готесса мечтательно закатила глаза и томно вздохнула, будто сейчас они не рыскали в темноте гробницы, а сидели в закусочной "Ма и Па" и сплетничали за чашечкой кофе.

Вопрос в спину прозвучал на самом деле крайне осуждающе. Что ж, видимо, их жаркая ночь подняла на уши весь город и это было именно то, из-за чего Америка презрительно относилась к парню. По крайней мере, это был единственный вывод, пришедший в его накручивающую всё подряд голову.

- Думаю, Сабрина и так знает, что было между нами, - тихо пробубнил брюнет, съезжая с темы. Что Шайенн мог рассказать о Скарлетт? За их недолгое знакомство парень успел понять, что в глубине души эта девушка не такая, как кажется на первый взгляд. Вряд ли Скарлетт сама понимала, что иногда её маска крутой девицы даёт трещину, но Йенн продолжал убеждать себя в том, что она ещё может стать доброй. Хотя о каком зле могла идти речь, если девушка действительно не сделала ничего плохого для индейца? Америка не стала дальше допытывать своими вопросами, но представила на обозрение свою точку видения всей ситуации.
- Я думаю, что она нуждается в друзьях точно так же, как и все мы. Однажды она поймёт это, - всё же вставил свои копейки Йенн. И почему только Скарлетт так сильно засела в его голове?

- Мне очень жаль... - обсуждение Кимберли было тяжёлым. Шайенн даже испытывал вину за то, что так и не нашёл времени на то, чтобы познакомиться с этой девушкой поближе. Со слов напарниц, она была доброй и искренней, и Кайятахи точно смог бы найти с ней общий язык. Но кто знает? Может быть, она всё ещё жива. И ещё не поздно обзавестись ещё одним другом. Если только Шайенн сам доживёт до этого момента. Всё-таки с возрастом все болезни протекали намного тяжелее.
А вот дамские угодничества Жуэля заставили задуматься. И как только у этого ходячего трупа получилось такое провернуть? А на Шайенна клюют только парни и неоднозначные личности, с которыми сложно построить какие-то отношения... И вот снова Скарлетт устроила штурм разума. Чертовка.

— Мне очень жаль, Сабрина, — поджала губы Америка, когда готесса продолжила свою семейную историю, — ко мне тоже в гости никогда не приезжали, — и тут же добавила, — мой отец. Он все запрещал. Сначала я считала, что все дело в участившихся кражах в нашем квартале, уверяла его, что мои друзья по интернету не такие, но… все тщетно. Кажется, он нарочно запрещал мне сближаться с кем бы то ни было. Не таким я себе представляла бункер для социальных связей.

Дом гробовщика звучал любопытно, словно сошедший с экранизаций осенних праздников, где к смерти относятся, как к новому началу, а ужин начинают ровно в 12 ночи. И наверняка есть тот самый загадочный тайник со всякими странностями. 

— Вот что, — уворачиваясь от паутины в очередной раз, Америка покосилась на Сабрину, — пошел он к черту, я обязательно вышлю вам приглашения после проекта. Думаю, всем будет, о чем вспомнить. 

Они продолжали утопать в недрах мрачного склепа, который тянулся бесконечным лабиринтом. Каждый коридор казался одинаковым, словно построенный руками ужасного архитектора, что заманивает жертв в ловушки и двигает коридоры по нажатию кнопки. 

— Да, Тео славный. Обязательно приеду на вашу свадебную церемонию! Напишу про вас свою повесть, — улыбнулась беловласка, хотя внутри что-то сочувствующие и завистливо ухнуло. Ну, хоть у кого-то отношения здоровые, где никто никого не похищает с бутылочки и не пытается поцеловать насильно. 

Новость о новой пассии Жуэля странно удивила Америку. Такого сладострастный поэт ей еще не рассказывал. Впрочем, не о всех темах удобно трепаться в библиотеке. Тяжело представить, какого ему сейчас – потерять сразу и Аларика, и ту, чье сердце было однажды выбрано. Легкая беседа тут же стала какой-то тяжелой. Америка глянула на Шайенна, когда тот заговорил о Скарлетт. 

— «Однажды»… — прыснула она, укутавшись в кожанку еще глубже, — однажды и я сожгу ее живьем, если подобное еще раз повторится…

В памяти вновь вспыхнула мысль о некой сделке или договоренности, которые Скар наверняка умела соблюдать, и это позволило бы им разговаривать открыто. Может, спросить у Сабрины, в ее семействе гробовщиков существовали какие-нибудь обряды или клятвы на крови, способные сплотить поссорившиеся души?.. 

Как только Пиксель собиралась открыть рот, чтобы это сказать, как утыкается лицом в плотную паутину. В этот раз Сабрина ее не уберегла. Выкрикивая весь запас отборного мата, девушка попятилась назад, пытаясь сорвать паутину вместе с кожей. 

— Какого черта!.. — глаза налились кроваво-красным, и в руках у Пиксель вместо привычного фонаря распустилось пламя на спичке. Если пару минут назад это была милая и осторожная девушка, что боялась прикоснуться к чужим тайнам, то теперь запускала огненные стрелы, — одна сплошная паутина! Так мы скоро все превратимся в коконы. 

Она смотрела на пламя так, будто это был старый друг, которого давно не видела. И сразу, с нервным рвением, отправила огненный шар вверх, прямо в густую завесу паутины. Едва ли Шайенн и Сабрина едва ли успели что-то возразить. Купол из серых нитей превратился в светящийся апокалипсис. Тени затанцевали, как истеричные призраки, а тепло накатывало волнами, отчего казалось, что еще немного, и сама Пиксель засветится адским пламенем.

— А вот и свет в конце тоннеля… — безумные глаза Пиксель вновь стали естественными. Человеческими. Пламя продолжало расходиться по склепу. Она поняла, что только что натворила. Глаза беспомощно обратились к напарникам, — черт, пожар. 

То, о чем рассказывала сейчас Сабрина, не понаслышке было знакомо и Америке. В детстве она тоже была лишена друзей и подруг, радостей общения с людьми. Только причина была не в беспричинных предубеждениях, а в деспотичном отце. Мистер Пиксель запрещал общаться маленькой Америке с другими людьми. Малышка буквально была птичкой, запертой в золотой клетке. Сабрина и представить не могла, как же сильно Америка была психически травмирована.

«Интересно, как ее отец допустил ее участие в проекте?» - задумалась готесса, разглядывая лицо сребровласки в неровном свете фонарика, - «Неужели сам решил отправить ее в Мистик Фоллс или…» - внезапно Сабрину осенила неожиданная догадка, - «Или же Америке удалось сбежать из-под тотального надзора своего отца?»

В любом случае, сребровласка хотела видеть свою новую готическую знакомую в качестве почетной гости у себя дома. Сабрина улыбнулась и кивнула головой:

- С удовольствием приму твое приглашение.

Разговоры о свадебной церемонии заставили готессу смутиться. Даже в темноте гробницы был виден румянец, которые окрасил бледные щечки готической лолиты. Чего лгать, но Сабрина правда задумывалась о таком благоприятном исходе, но сначала Тео должен был познакомиться с ее отцом и старшей сестрой!

Шайенн не мог не вставить свои пять копеек в разговор про Скарлетт. Молчаливый индеец считал, что красноволосая хоть и старалась казаться уверенной в себе стервой и дрянью, которая всем своим видом показывала, что ей никто не нужен, на самом деле была сломанной и израненной, она закрылась ото всех, отгородившись максимально, как только можно было это сделать. Вот только Америка была с Шайенном категорически не согласна. Сабрина же решила благоразумно сохранять нейтралитет.

Проклятая паутина была повсюду! Это доводило до белого каления! Даже Сабрина устала убирать липкую паутину со своего лица, снимать с волос, стряхивать с одежды. Еще и с пауками в придачу! А Америка и вовсе вышла из себя. Она смачно ругнулась, пополнив запас готессы новыми словами, и достала спички и чиркнула по боковине коробка. Никто из них двоих не успел опомниться и хоть как-то среагировать, лишь бы предотвратить фатальную ошибку сребровласки. Пламя в одно мгновение охватило паутину и выжгло многовековые старания пауков. Серебряные нити легко поддавались огню. Паутина, которая покрывала весь потолок склепа, начала загораться. Стало светло, как днем. Сабрина в ужасе ахнула, прижав ладонь ко рту.

- Бежать! Нужно бежать! – закричала готесса и, схватив сребровласку за руку, потянула за собой.

- Вовсе не обязательно кого-то сжигать. Трупов здесь и без того хватает, - коротко добавил Шайенн, естественно, не разделяя взгляды Америки относительно Скарлетт. А ведь начиналось всё хорошо. И разговор, и взаимоотношения всей четвёрки соседей. Далее индеец решил молчать, чтобы не нарушать сложившуюся идиллию между девушками. Они уже строили планы насчёт поездок друг к другу на свадьбу и всё в этом духе. Парень был бы тоже не прочь погулять на свадьбе, но зная, что все вечеринки, на которые он ходит, заканчиваются каким-то ужасом... Да и напрашиваться он не хотел.

Каждый шаг всё больше давался с большим трудом. Склеп, кажется, был бесконечным. Одна только мысль о том, что ещё придётся идти назад заставляла Шайенна мыслить в меланхоличном направлении. Ещё одну такую дорогу он уже точно не переживёт. Парень шёл во главе группы, всё ещё отчаянно пытаясь найти хоть что-нибудь интересное. Слова спутниц уже звучали будто из-за глухого стекла, но ситуация с паутиной и последовавший мат от Америки было слышно не только во всём склепе, но и в самых глубоких уголках подсознания. Индеец обернулся будто в замедленной съёмке и увидел перед собой вспыхивающую паутину, подожжённую разъярённой Америкой. Теперь он получил ответ на вопрос, который задавал ей на той роковой вечеринке. Её взгляд быстро сменился на растерянный, а Сабрина оперативно схватила её за руку, принявшись делать ноги от очага.

- Бл@ть! - выругался Йенн и помчался за девушками. Что же это за сборище пироманов? И почему когда парень пересекается именно с Сабриной, кому-то обязательно приспичивает всё сжечь? Он и сам был любителем выпускать молнии, но он делал это вдали от живых людей. Дурдом какой-то.
- Мы же договаривались без выкрутасов! - успевал выкрикивать брюнет, уворачиваясь от падающих кусков пылающей паутины. Это было одной из причин, по которой индеец старался меньше контактировать с людьми. И каждый раз наступал на одни и те же грабли.

Рука Сабрины в ее ладони напоминала веточку, вот-вот хрустнет. Америка сжимала ее так, будто это был последний мост к реальности, который могла удержать. Впрочем, реальность действительно горела. Пламя жило своей собственной жизнью: струилось по паутине, стекало огненными нитями с потолка, словно восковые слезы, и пыталось вцепиться во все, что шевелилось. Мир каменной крипты вдруг обрел слепящий вид, необычной яркий. 

«Это они…» — стучало в голове, как в бой барабана, — «…снова эти чертовы проблемы. Ты сделала еще одну только что…» 

Где-то с потолка начало что-то сыпаться, и если бы не Шайенн, их всех бы давно накрыло. Индеец, не смотря на первоначальный нервозный вид, казался центром вменяемости. 

Пламя метнулось вниз, вынырнув из щели в полу, словно язычок змеи. Сабрина дернулась, но держала равновесие, как будто знала, что паника – это самый быстрый билет в ад. Растерянная Америка, едва ускользая от языков, лишь поспевала, надеясь, что никто не видит, что с ней творится. Она же только что все испортила. 


— Я не специально!! — принималась оправдываться она, спотыкаясь то ли о торчащую половицу, то ли камень, то ли вообще какой-то иссохший труп. Убедительно, Пиксель, очень убедительно. Просто королева оправданий. Они же сейчас бросятся тебя обнимать, — нужно сночно найти отсюда выход или туда, где слишком сыро, чтобы все загорелось... — она начала задыхаться и из последних сил указала рукой в первый попавшийся на глаза завиток в коридоре.

Теперь был черед Шайенна грязно выругаться. Некогда спокойный и молчаливый индеец начал чихвостить сребровласку, на чем свет стоит.

- Ради Ктулху, прошу вас, хватит! – взмолилась Сабрина, не отпуская руку Америки ни на секунду. Не хватало, чтобы кто-то из них споткнулся о коварно подвернувшийся под ноги камень и полетел на землю, - Будем выяснять отношения, когда выберемся из склепа, хорошо?

Где-то с оглушающим хрустом треснула горящая балка, и с потолка начала сыпаться огненная стружка. Если бы не молниеносная реакция Шайенна, девушки оказались бы погребенными под горящими обломками и определенно бы умерли в ужасных муках. Стоит поблагодарить индейца, когда они снова будут в безопасности.

Зоркие глаза сребровласки заметили в коридоре проход, который превращался в узкий лаз и вел неведомо куда. Это был их единственный шанс на спасение. Они не могли им не воспользоваться.

- Скорее! Нельзя терять ни минуты! – что есть силы готесса побежала к этому проходу, таща за собой Америку.

- Если заставят тащиться в какую-нибудь шахту, то убедись в том, что пойдёшь туда не со мной! - продолжал беситься парень, откашливаясь от смеси дыма и затхлости. Сабрина очень вовремя заставила всех заткнуться, поскольку каждый из них сейчас был на волоске от страшной гибели в пожаре. На пару с готессой они помогли Америке добраться до узкого прохода, после чего индеец пропустил девушек вперёд, с ужасом глядя на приближающееся пламя. Если они не поторопятся, то индеец точно превратится в инвалида или в уголь.

- Ну же, пролезайте! Живее! - Шайенн подгонял спутниц, продолжая обеспокоенно смотреть назад. Когда, наконец, они протиснулись внутрь, он приступил уже к спасению и своей задницы. Вот только по габаритам парень был намного крупнее напарниц, поэтому с проходом начинали возникать сложности. Широкая грудь то и дело застревала между каменными глыбами, но Кайятахи не терял надежды на то, что он справится. Огонь приближался всё ближе и индеец сделал резкий выдох, чтобы совершить последний рывок и, наконец, протиснуться. Через пару мгновений он уже оказался в новом помещении и быстро загородил проход стоявшей рядом могильной плитой. Кажется, они спасены.

Парень тяжело дышал и пытался успокоиться. Всё обошлось. Наверное, не стоило так кричать на Америку и обвинять её в том, что она сделала не специально. Он и сам страдал от того, что постоянно становился для всех проблемой и ловил постоянные обвинения в свою сторону. Но извинения последуют позже, когда вся троица переведёт дух.
В помещении было темно и ничего не видно. Но оно уже было на порядок просторнее бесконечных коридоров. Уж здесь-то наверняка найдётся что-то интересное.

— Проклятье, мой покеболл!.. — вскрикнула Пиксель, почувствовав, как из кармана что-то выпадает. Вторая рука не успевает его подхватить и вырвать из языков пламени. Мячик утопает где-то вне поля зрения. 

Кажется, у нее только что отняли кусочек души. Все еще протягивая руку куда-то в никуда, Америка пытается его найти, пока Шайенн не заслоняет ее. Пора протискиваться внутрь. Над головой вновь что-то зашаталось, и Пиксель, проглатывая слезы, полезла следом за Сабриной. 

— Ладно, — выдохнула она, голос сорвался с наигранной безразличной легкостью, — прощай, мой круглый друг. Сгорел заживо. Героически. Надеюсь, хоть ты на том свете устроишь все лучше, чем я здесь. И выплюнешь наконец-то какого-нибудь Генгара* или как их там…

Новое помещение было куда более просторнее. Больше не надо протискиваться между узкими коридорами, жадно втягивая легкими кислород. А еще здесь было сыро. Недостаточно, чтобы утонуть в болотной трясине, но достаточно, чтобы пламя их не достало. Где-то ближе к потолку даже виднелись маленькие окошки, напоминая о живом и светлом мире, от которого они оторваны. Даже роста Шайенна не хватило, чтобы до них достать.

— Ким! Томми! — крикнула Америка, приложив ладони к губам. Голос отразился эхом, — отзовитесь!! 

Но их встречало гробовое молчание. Она направила фонарь, словно оружие, скользя светом по теням. И тут... Прямо перед носом возник череп. Кажется, даже настоящий. Пустые глазницы смотрели так пристально, будто пытались рассказать что-то важное. Америка вздрогнула, но быстро вернула себе самоуверенность.

— Ужасная у вас, сэр, манера встречать гостей, — пробормотала она, изучая костяную голову и переглянувшись с Сабриной. Но тут ее взгляд упал на уголок бумажки, торчавший из мертвой челюсти. — о, а вот это уже интересно. Это что, ваша последняя воля? Или просто список покупок?






Рука потянулась вперёд. Бумага не хотела выходить, будто смерть до последнего держала свои секреты. Зубы скрипнули, но сдались, оставив жалкий кусочек в челюсти. Америка поморщилась.

— Ну вот, даже мертвецы цепляются за вещи, — бросила она с тихим презрением, раскладывая находку под светом фонаря, — не то, что я со своим покеболлом, — глаза прищурились, пытаясь разобрать. Она сдула первый слой пыли, — какой-то рисунок из геометрических предметов.

*Генгар — темно-фиолетовый покемон, способный левитировать. Он обожает розыгрыши. Генгару нравится, когда его пугаются, но делает он это не со зла, просто любит повеселиться и поиграть. Если поругать его, то ему даже станет стыдно. Да и самого Генгара тоже можно напугать. Также эти покемоны могут встречаться в лесах и горах, сбивая с пути путников.

И вот наконец ребята в безопасности! Еще бы чуть-чуть, и они бы точно сгорели в адском пламени, словно средневековые ведьмы на кострах инквизиции.

К сожалению, душещипательную драму между Америкой и покеболлом Сабрина пропустила. Ей показалось, что она даже сознание потеряла на пару секунд, когда пыталась пролезть в узкий лаз, держа сребровласую бунтарку за руку. Удивительно, и как только двухметровый Шайенн умудрился протиснуться в небольшое ущелье? Но зато теперь ребята оказались в просторной зале. Где-то звучно капала вода. Под самым потолком Сабрина углядела небольшие бойницы, где было видно кусочек ночного неба.

- Ким! Томми! – следом за Америкой позвала потерявшихся ребят готесса. Увы, ответом было лишь эхо, - Видимо, их здесь тоже нет…

Свет фонарика Америки вырвал из темноты… череп. Его пустые глазницы осуждающе уставились на незваных гостей. Глаза Сабрины по-совиному округлились. Самый настоящий человеческий череп! В его костяных челюстях была зажата бумажка. Может быть это подсказка? Вдруг эту записку оставил кто-то из ребят? С большим трудом, но сребровласка все-таки отобрала у скелета этот маленький клочок бумаги. Любезно подсвечивая ей фонариком, Сабрина принялась изучать находку вместе с Америкой.

- Да, - согласилась со сребровласой бунтаркой готесса, разглядывая абстрактный рисунок, - Похоже на витраж или на мозаику. А ты что думаешь, Шайенн? – Сабрина вопросительно посмотрела на индейца, позвав его подойти ближе.

- Томми! Ким! - также прокричал индеец, так же не дождавшись никакого ответа. В этом помещении ему стало чуточку легче. Всё-таки клаустрофобия присоединится к целому багажу его психологических проблем. Но в остальном ему всё ещё было плохо.
Парень осторожно передвигался по склепу, стараясь не наступить ни на что живое или мёртвое. В очередной раз участников заставляли нарушать покой мертвецов и Шайенн уже относился к этому, как к чему-то нормальному. Ещё раньше для него это было нонсенсом, то сейчас это уже повседневная рутина. Ужасное чувство. Парень слегка отбился от группы, углубившись куда-то внутрь помещения. В его голове раздавались голоса родных и на какое-то время он остановился в ступоре, окунувшись в глубокие галлюцинации.

Спустя некоторое время парень сидел на полу с вазой, обмотанной отсыревшей паутиной. И только реакция на скелет заставила его вернуться в настоящую реальность. Переведя дух, он вновь присоединился к команде, которая уже вовсю рассматривала записку изо рта погибшего.
- Или какой-то тайный символ... Я не видел таких раньше, - за всю свою археологическую практику он действительно не встречал ничего подобного. На символ его натолкнула одна странная буква из древнеславянской письменности (ꙮ), но этот вариант всё равно был не очень популярным. Больше напоминало какую-то загадку.
- Или схема к какой-то головоломке... Будто бы какая-то закономерность здесь имеется, - парень почесал свою бородку. Мозговой штурм проходил с огромным трудом, отнимая последние силы.

Америка шла по залу, ощущая, как влажный воздух оседает на коже липкой пленкой. Листок, выдранный из мертвой челюсти, был смят в ее руке, как оберег, который она пока не решалась развернуть снова. Свет фонаря выхватывал из мрака обломки каменных колонн, усыпанные трещинами стены и причудливые пятна плесени, напоминающие рисунки, сделанные наспех, неумелой рукой.

— Ублюдский праздник минимализма, — пробормотала она себе под нос, словно комментируя не склеп, а чей-то неудачный дизайн. — Только гроба с барной стойкой не хватает. Очередной «Пляшущий медведь».

Треск камня под ногами заставил ее остановиться. Носком ботинка она аккуратно ткнула в одну из плит, убеждаясь, что не спустит на голову очередную лавину. Что-то выступало из пола, словно одна из плит была приподнята. Но тут фонарь заметил его... мерцание. Неровные слабые всполохи света, будто кто-то дышал из-под земли, загоняя лёгкие искры вверх сквозь щели. Америка едва удержалась на ногах, успев ухватиться за ближайшую колонну.

— Это что, квест такой? Или смертельная ловушка, — она склонила голову, — скорее, сюда! Только осторожно.

Она присела, чтобы разглядеть «плиту» поближе, но держалась на расстоянии. Вопросы так и лезли в голову: «Что это за хрень? Почему оно двигается? Добралась ли до этого Кимберли? И кто, черт возьми, из нас умрет первым…»

Отозвался на зов готической лолиты индеец не сразу и только спустя какое-то время подошел к девушкам. Выглядел парень, мягко говоря, так себе. Не сладко ему было в душном, тесном склепе вместе со старыми останками мертвецов.

Увы, но и Шайенн терялся в догадках, что могло быть изображено на этом маленьком мятом клочке бумаги. Краснокожий предположил, что это могла быть какая-то головоломка. Так мало ответов и так мало вопросов! Эта неизвестность до жути бесила Америку, принявшуюся бестолково нарезать круги по залу. Под ее недовольное ворчание Сабрина молча раздумывала над загадочным рисунком.

«Шайенн прав, в рисунке прослеживается какая-то закономерность. Может где-то в этой зале есть похожий рисунок на стенах? Плиты на полу? Витраж на окнах?» - готесса принялась озираться по сторонам. Но вскоре до ушей девушки долетел подозрительный треск, будто камни начали медленно двигаться. А уже потом их окликнула Америка. Сабрина тотчас поспешила к ней.

- Ты что-то нашла?

Ох, эти загадки уже сильно надоели. В этом помещении ничего не было, кроме этой бумажки. Да, возможно, это был ключ к следующей двери, но где вероятность того, что за ней будет что-то полезное? И вообще, есть ли здесь ещё одна дверь? Кроме того узкого выхода, через который они попали сюда.
Да уж, очередная бестолковая вылазка. Лучше бы Йенн остался в номере и отлежался, преодолевая свою болезнь. Или продолжил бы поиски в лесу, в котором уже стало намного легче ориентироваться за всё то время, сколько он провёл в нём.

Шайенн подошёл ближе к Америке, разглядывающей какую-то плиту в полу. Присмотревшись повнимательнее, он сложил паззл в своей голове. Очень сильно рисунок на полу напоминал зарисовки на том листке.

- Похоже, что на рисунке плиты. Нужно нажать на них в каком-то определённом порядке и... И я не знаю, что будет дальше. Может быть такое, что это просто ловушка? - констатировал парень свою окончательную догадку. Но он сомневался в том, что им стоит продолжать поиски. Одно неверное движение в таких головоломках - и в твоём лбу уже торчит стрела, вылетевшая из стены.

Америка, косясь на Шайенна и потом на записку, начала вертеть ее в руках, словно то, что написано, вот-вот прыгнет и укусит. Или подскажет решение. Пиксель покосилась на Сабрину в знак одобрения, но сама готесса молчала, будто боялась разрушить хрупкую нить, что связывала их с возможным решением.

— Нет, не так, — пробормотала Америка, снова глядя на плитку и возвращаясь к рисунку. В голове мелькали разрозненные варианты, все такие же нелепые, как сама ситуация, — мы не можем просто взять и пропасть здесь!! Мы слишком много прошли. И я всех, бл%#^ть, еще не повидала на вечеринке у себя дома!!..

Она стиснула зубы, пытаясь не сорваться на раздражённый выкрик, но вдруг всё встало на место. Закономерность. Узор. Глаза заскользили по полу, по линиям, что расходились в стороны, переплетаясь. Это были не просто трещины – скорее, рисунок, нечто похожее на рога джекалопа. Эти ветвистые узоры заканчивались на плитах, явно намечая какие-то точки.

И их было четыре. Четыре плитки.

— Только не это, — сказала она тихо, — но нас всего трое.

Она выпрямилась и махнула Шайенну:

— Ты сюда. Да, сюда. Нет, не «куда-то туда», а именно сюда, — Шайенн выглядел так, будто хотел возразить и предложить еще посоветоваться, но, видимо, Америка своей токсичной уверенностью раздавила любое желание спорить, — доверься мне. Я бы угрохала нас всех еще в начале. Куколка, проверь тот угол, — бросила она Сабрине, указывая фонарём. — эти трещины ведут туда. Может, там ещё одна плитка прячется. Твою мать, нужен еще четвертый..

Америка повернулась к скелету. Глаза остановились на пустых глазницах черепа, а пальцы на мгновение замерли, не решаясь тронуть эту груду костей.

— Прости, друг, кем бы ты ни был, — пробормотала она и схватила скелет за плечи.

Кости оказались неожиданно легкими и такими хрупкими, что они едва не осыпались ей на ботинки. Зубы зловеще клацнули, когда она повернула череп, но Америка только скривилась, как от кислого лимона.

— Ты не против помочь нам в последнем деле? — тихо добавила она и, волоча останки, направилась к очередной плитке. Четвертая плитка, конечно, должна была быть ее. Америка вздохнула, как будто собиралась прыгнуть в холодный бассейн, — ладно, если что, нам хотя бы будет чем похвастаться в мире духов. Тео же сможет с нами связаться?

И вот они уже все втроем принялись изучать каменный пол склепа, покрытый толстым слоем пыли и мха. Спустя какое-то время Шайенн выдвинул свою догадку.

- И такое вполне возможно, - согласилась со словами мудрого индейца готесса, продолжая разглядывать таинственные рисунки на полу, - Один неверный шаг, и запустится механизм, который начнет двигать стены, усеянными острыми копьями. Как жаль, что с нами нет Кимберли, - покачала головой Сабрина, печально вздохнув, - Вот она точно великая мастерица по разгадыванию всяких загадок, ребусов, шарад и кроссвордов.

Но ради Кимберли Америка не хотела сдаваться, и Сабрина была солидарна с ней. Все-таки они не просто так оказались в этой зале, скрытой от чужих посторонних глаз. Они обязаны были разгадать эту загадку. Наконец сребровласку осенило, и она принялась всеми умело командовать, раздавая приказы направо и налево. Готесса не спорила. Она уже поняла, что хотела от них Америка – каждый из них должен был занять свою плиту, как было показано на мятой бумажке. Но ребят было трое, а плит – четыре. Им не хватало одного человека.

- Я думаю, что мистер Скелет не будет против поучаствовать в еще одном приключении. Посмертно, - улыбнулась Сабрина, наблюдая, как Америка, пыхтя и сопя, тащит за собой груду старых костей.

Итак, все готово. Осталось только самой Америке занять свою плиту. Готесса протянула одну руку сребровласке, а другую – индейцу.

- Если он не свяжется с нами, то я сама готова являться ему во снах и истошно вопить, словно баньши.